Неточные совпадения
— «Русская интеллигенция не любит богатства». Ух ты! Слыхал? А может, не любит, как лиса виноград? «Она не ценит, прежде всего, богатства духовного,
культуры, той идеальной силы и творческой деятельности
человеческого духа, которая влечет его к овладению миром и очеловечению человека, к обогащению своей жизни ценностями науки, искусства, религии…» Ага, религия? — «и морали». — Ну, конечно, и морали. Для укрощения строптивых. Ах, черти…
Конфликт создается ложными притязаниями науки на верховенство над
человеческой жизнью, на способность авторитетно разрешать вопросы религии, философии, морали, на способность давать директивы для творчества духовной
культуры.
Она сдирает покровы
культуры и обнажает ветхую
человеческую природу.
Совершенно не национальной, отвлеченно-человеческой, легко транспортируемой от народа к народу является наименее творческая, внешне техническая сторона
культуры.
Культура никогда не была и никогда не будет отвлеченно-человеческой, она всегда конкретно-человеческая, т. е. национальная, индивидуально-народная и лишь в таком своем качестве восходящая до общечеловечности.
В самом консервативном типе
культуры темная стихия проходит через работу и преодоление
человеческого духа и сознания.
Существует страшный суд над
культурой, страшный суд над историей, изживание имманентных путей
человеческого, только
человеческого.
Но возрастание эсхатологического чувства и сознания говорит о том, что серединное
человеческое царство, царство
культуры по преимуществу, начинает разлагаться и кончается.
Он проповедовал мораль ценностей, ценностей красоты, цветущей
культуры, государственного могущества в противоположность морали, основанной на верховенстве
человеческой личности, на сострадании к человеку.
Человечество должно было освободиться от ложных, сомнительных теократий, стать на ноги, очеловечиться и очеловечить всю свою
культуру, чтобы явилась почва для истинной, подлинной теократии, чтобы вольно и сознательно подчиниться власти Бога, Бога, а не папы или цезаря, не
человеческого иерархизма.
Человеческое было соединено с божеским в Христе, индивидуально соединялось у святых, у спасавших свою душу; но на пути истории, на пути
культуры осталась отъединенность.
Без православной насыщенности, обожествляющей изнутри
человеческую природу, и без католической устремленности, творящей религиозную
культуру, одинаково неосуществимы вселенские цели Церкви.
Только Россия может соединить восточное созерцание Божества и охранение божественной святыни православия с западной
человеческой активностью, с исторической динамикой
культуры.
Католичество вдохновляла объективная, сверхчеловеческая цель и ценность; прекрасные храмы, статуи и картины, богатый культ и
культуру ставило оно выше счастья
человеческого, пользы людской.
Европейская
культура идет быстрыми шагами к пределу
человеческого самообоготворения, к новой безбожной религии, к земному богу, который уже всех поработит и которому поклонятся окончательно.
Человечество, как бы предоставленное самому себе в делах этого мира, в историческом творчестве
культуры и общественности, беспомощно строило свою антропологию, свое
человеческое учение об обществе и о пути истории.
В пятидесятые и шестидесятые годы, когда по Амуру, не щадя солдат, арестантов и переселенцев, насаждали
культуру, в Николаевске имели свое пребывание чиновники, управлявшие краем, наезжало сюда много всяких русских и иностранных авантюристов, селились поселенцы, прельщаемые необычайным изобилием рыбы и зверя, и, по-видимому, город не был чужд
человеческих интересов, так как был даже случай, что один заезжий ученый нашел нужным и возможным прочесть здесь в клубе публичную лекцию.
— Вот он — Молох, требующий теплой
человеческой крови! — кричал Бобров, простирая в окно свою тонкую руку. — О, конечно, здесь прогресс, машинный труд, успехи
культуры… Но подумайте же, ради бога, — двадцать лет! Двадцать лет
человеческой жизни в сутки!.. Клянусь вам,бывают минуты, когда я чувствую себя убийцей!.. «Господи! Да ведь он — сумасшедший», — подумал доктор, у которого по спине забегали мурашки, и он принялся успокаивать Боброва.
В
культуре происходит как бы все то же отчуждение, экстериоризация
человеческой природы.
Так в познании, так в искусстве, так в выработке душевного благородства и
культуре человеческих чувств.
Боятся пролетария, потому что пролетарий означает существо, у которого отняты все блага цивилизации и все ценности
культуры, от которого, по мысли Маркса, отчуждена его
человеческая природа.
Призывать его нужно не к пролетарской
культуре, а к
культуре человеческой.
Социализм действительно часто был связан с понижением уровня
культуры, с подчинением духа экономике, с нелюбовью к
человеческой высоте и
человеческому гению.
Демократизуясь, распространяясь в ширь на новые слои, она понижается в своем уровне и лишь позже, путем переработки
человеческого материала,
культура может опять повыситься.
Именно у русских писателей с особенной остротой ставилась проблема об оправдании
человеческого творчества и
культуры и подверглась сомнению оправданность
культуры, как это было и в течениях русской социальной мысли.
Экономика определяет всю
человеческую жизнь, от нее зависит не только все строение общества, но и вся идеология, вся духовная
культура, религия, философия, мораль, искусство.
Характерно, что аскет и затворник Феофан, признавший соблазном всю духовную
культуру, знание, искусство, все
человеческое творчество, благословляет занятие торговлей, освящает мещанскую хозяйственность, мещанскую семейственность, и особенно государственную власть, признает священными государственные чины.
Под творческой активностью духа я понимаю не создание лишь продуктов
культуры всегда символических, а реальное изменение мира и
человеческих отношений, т. е. создание новой жизни, нового бытия.
Культура кристаллизует
человеческие неудачи.
В творчестве «
культуры» сказывается лишь трагическая двойственность
человеческой природы, рвущейся из оков необходимости, но иное бытие не достигается.
С этим связана глубокая антиисторичность русской интеллигенции, ее моралистическое неприятие тех жертв
человеческим благом и
человеческим равенством, которыми покупается история с ее творчеством
культур и государств.
Но там религиозное воспитание
человеческой души было таково, что и после утраты веры и отпадения от христианства остался крепкий осадок в форме норм цивилизации и
культуры, которые были секуляризованными религиозными добродетелями.
Но в этом жутком коллективе, страшном чудовище погибают все цели и содержания жизни, угашается всякая духовная
культура, в нем нет новой
человеческой души, потому что нет уже никакой
человеческой души.
Народ должен подняться до более высокой духовной и всяческой
культуры, в народе должна раскрыться
человеческая личность, ее качества, ее ответственное творчество.
Когда вы говорите о «буржуазной» и «пролетарской»
культуре, вы отвергаете ценности
культуры, возвышающиеся над
человеческим интересом и произволом, и обнажаете зверя в человеке.